Виленско-литовская епархия

Остробрамская икона Божией Матери

Есть в нашей стране святыня, которая христианами почитается с особым благоговением. Это икона Божией Матери, находящаяся в часовне Острых Ворот в Вильнюсе («Остра Брама» по-польски). Отсюда у католиков она величается: «Аушрос Варту Дево Мотина», а православные ее называют: «Виленская Остробрамская Божия Матерь». Икона эта – бесценный дар из прошлого. Здесь у пречистого лика Девы Марии ищут утешения не только местные жители, но и паломники из многих стран.

В католической традиции обретение иконы принято относить к началу XVII века, а изготовление ее оклада (оправы) в концу XVIII века. Однако есть некоторые свидетельства о гораздо более раннем периоде существования Остробрамской иконы. Этот «земной» ее путь прослеживается еще с XIV века, со времен властвования в Литве Великого князя Альгирдаса. О том, почему и как случился такой как бы «сдвиг по времени», наш рассказ.

 

Доблестным воином был Великий Литовский князь Альгирдас (Ольгерд) Гядиминович. За долгие годы своего княжения (1345–1377 гг.) только походов против татар он совершил не менее десятка. И большинство из них были успешными. В те времена был обычай у победителей: на завоеванных землях забирать у поверженных народов невольников, оружие, драгоценности, ковры, ткани и, кроме того, церковные украшения и церковную утварь. Все награбленное обычно погружалось на подводы, а дележ добычи осуществлялся уже на родине победителей. Само собой, право первого выбора из вещей, завоеванных у врагов, предоставлялось первому лицу государства.

Итак, в дани, которую собрал Альгирдас в очередном «татарском» походе, когда им был завоеван Херсонес (Корсунь) Таврический на Крымском полуострове в 1363 году, оказалась и Благовещенская икона Божией Матери греческого письма. Ничего удивительного – ведь в свое время Херсонес был крупным греческим поселением, жители которого исповедовали Православие.

Князь-победитель Альгирдас, вернувшись в Вильну, самый дорогой подарок вручил своей супруге. Это была икона Божией Матери. Напомним, что Альгирдас, рожденный от русской матери, был женат дважды, и оба раза – на русских княжнах. Первой его избранницей была Мария Ярославна, княжна Витебская, а после ее смерти супругой Альгирдаса стала Иулиания Александровна, княжна Тверская. Обе они были крещены в православной, или как было принято говорить в те времена, греческой вере.

Стараниями княжны Иулиании в Вильне была возведена деревянная церковь Святой Троицы, которая впоследствии стала храмом одноименного монастыря. Церковь эта была построена на том самом месте, где в 1347 году были казнены Виленские мученики Антоний, Иоанн и Евстафий. Неудивительно, что для почитания верующими Корсунскую икону поместили именно в Свято-Троицкой церкви. Самый же год передачи св. иконы, подобно как и год самого прибытия ее в г.Вильну, к сожалению, точно неизвестен по несохранению письменных на это актов, а потому точно не может быть назван. Известно только, что это было не ранее 1341 года, когда было первое столкновение великого князя Альгирдаса с татарами, и не позже 1392 года – года смерти последней супруги его – великой княгини Иулиании Александровны.

В хронике 1431 года говорится, что Корсунская икона находится в часовне над городскими воротами вблизи от Свято-Духовской церкви. Действительно, по соседству – сегодня это расстояние можно измерить шагами: от храма до ворот – несколько десятков метров. Эти ворота на­зывались Медницкими («Мядининку»), и именно потому, что отсюда начинался путь от Вильны до княжеского замка в Мядининкай. Позднее ворота стали называть Жмудскими, затем — Русскими, а с XVI века — Острыми.

Возникает вполне естественный вопрос, поче­му икона была перенесена из Свято-Троицкого храма в малую ча­совню? А идет это от православного обычая поме­щать особо почитаемую икону как хранительницу города в главных городских воротах. Скажем, в Москве на Варваринских воротах была помещена икона Божией Матери «Боголюбская», а на Воск­ресенских — икона «Иверская». Причем помеща­лись они ликом от города и как бы служили подт­верждением того, что за воротами, в пределах го­родской черты, жители находятся под покрови­тельством Богородицы.

На границе ХV-ХVI веков для Вильны все еще сохранялась опасность татарского нашествия. Та­тарскому нападению подверглись близлежащие Минск, Новогрудок (Наугардукас), Слуцк. Виленская знать обратилась к государю Александру Казимировичу (время правления 1492-1506 гг.) с просьбой обезопасить столицу. И было принято решение обнести город каменной стеной. 23 ап­реля (по старому стилю) 1498 года, в день памяти св. Георгия Побе­доносца, состоялся общегородской Крестный ход при звоне колоколов всех храмов — 14 православ­ных и 7 католических. Возглавлял народное шест­вие сам государь Александр. И место у деревян­ных ворот, где размещалась Корсунская икона, бы­ло освящено в знак того, что здесь должны быть воздвигнуты ворота каменные, Построенные вскоре ворота стали называть Острыми, а саму икону вмес­то Корсунской или Благовещенской — величать Островоротной (Остробрамской).

XVI век в истории Вильны можно назвать веком внут­реннего ослабления  Пра­вославия в городе. Во-пер­вых, действовал указ короля Казимира IV,  изданный еще в  1483 году,  которым запрещалось строить новые православные храмы, а так­же восстанавливать обвет­шавшие. Во-вторых, корруп­ция  поразила    церковные православные  власти:  луч­шие епархиальные места по­купались за деньги, раздава­лись  по   протекции.   И, в-третьих, наме­чался сущест­венный разлад между мирянами и священниками. На фо­не этого быст­ро   уменьша­лась    степень поклонения Остробрамской иконе   в   пра­вославной сре­де. В те годы особого почитания у православных удос­тоилась Царьградская икона Божией Матери, помещенная в  Пречистенском  соборе. Привезена она была из Моск­вы    Еленою, дочерью мос­ковского князя Иоанна III, вы­шедшей замуж за литовско­го князя Александра Казимировича.

В 1596 году была заключена Брестская церковная Уния. Свято-Троицкий монастырь, кото­рому по-прежнему юриди­чески принадлежала Остробрамская икона, перешел к униатам, но православные су­мели икону поместить в Никольской церкви на ули­це Большой. В 1609 году Святотроицкие униаты потре­бовали у никольцев вернуть икону. Дело решилось в те­чение двух дней — 31 июля 1609 года Никольский пра­вославный храм был, с сог­ласия королевских властей, отнят у православных в пользу униатов. И уже 1 авгус­та  униатский   митрополит Ипатий Пацей пришел в Никольскую церковь покло­ниться образу Остробрамс­кой Богородицы, и в тот же день икона была доставлена святотроицким униатам. К этому времени в литовской столице единственной действующей православной церковью оставался лишь мо­настырский Свято-Духовский храм.

Иноки-униаты вновь по­местили икону  в часов­ню в Острых воротах. Теперь икона принадлежала униатс­кому Базилианскому ордену, расположившемуся   на тер­ритории Свято-Троицкой оби­тели.   Орден этот непос­редственно   подчинялся Римскому понтифику,  и по замыслу  его основателей, должен был стать духовным центром  распространения Унии в Литве. Униатский мит­рополит Иосиф Рутский  об­ращается к Папе Урбану VIII с просьбой прислать в ли­товскую столицу ученых лиц, которые могли бы заняться воспитанием в Троицком мо­настыре иноков-базилиан. Летом 1624 года в Вильну прибыли  четверо  монахов ордена   кармелитов-босых, знающие польский язык. Вскоре в распоряжение мис­сионеров был предоставлен только что возведенный храм св. Терезии. Расположился он рядом со Свято-Троицким   храмом.  Монастырский   храм   св.Терезии первоначально   предназна­чался для  базилиан,  но со временем   он   все более приобретает черты   католического костела. И вскоре хозяевами Остроб­рамской иконы стали кармелиты. А спорить из-за нее базилиане с кармелитами-босыми не решались,  ведь последние были их учителя­ми и духовными наставника­ми.

С 1655 по 1661 год Вильна находилась под властью московского государя Алек­сея   Михайловича.   Власть русских продержалась в го­роде шесть лет и четыре ме­сяца. После того, как город вновь отошел под власть польской короны, Польско-Литовское королевство уже никогда в дальнейшем не смогло подняться до было­го могущества. Под власть го­сударства Московского отошла Малороссия, часть Белоруссии.

Власти, уязвленные тер­риториальными потерями, вымещали злобу на иновер­цах и не только на правос­лавных, но и на греко-католиках, на которых также нель­зя было полностью полагать­ся. Терезинский храм теперь окончательно стал католи­ческим, кармелиты-босые уч­редили при нем братство св. Иосифа, наделенное Римом самыми широкими привиле­гиями. Авторитет кармелитов был очень высоким во мне­нии и властей, и верующих. Те, кто посещал Остробрамскую часовню, обращались только к кармелитам, которые и исполняли церковные требы, а сама часовня воспринималась населением как единое целое с Терезинским костелом.

В 1671 году кармелиты на месте старой обветшав­шей часовни построили но­вую, а каплица с иконой рас­положилась не с внешней, как раньше, а с внутренней стороны стены, и лик Бого­родицы был обращен теперь к городу и к самому Терезинскому костелу. Можно считать, что с этого времени икона Остробрамской Богоматери стала принадлежать римо-католикам окончательно.

Пожаром, случившимея в мае 1714 года, Остробрамская деревянная часовня бы­ла полностью уничтожена. Икону же спасли от огня кар­мелиты. Хранилась она в Терезинском костеле в тече­ние тридцати лет. Ее почи­тание было столь масштаб­ным, что в честь иконы в кос­теле были введены торжест­венные сорокачасовые службы. В 1744 году была построена новая Остробрамская часовня, теперь уже каменная, значительно боль­ших размеров, чем прежняя, во всю ширину Островорот­ной башни. Часовня была приспособлена для совершепия в ней служб по ла­тинскому обряду.

Свято-Троицкие монахи-униаты, видя, что достойней­шая Богородичная икона, принадлежавшая их храму с древнейших времен, стала собственностью кармелитов, возбудили дело о ее возв­ращении. Претензии местное духовное начальство разре­шить не сумело, и дело дош­ло до Римского Первосвя­щенника. В Риме думали долго, и было решено: ико­на должна остаться в веде­нии того монастыря, который ближе находится к Острым Воротам. Кармелиты востор­жествовали: их храм на нес­колько десятков метров бли­же, чем Свято-Троицкий.

В истории хрис­тианских святынь случается, что в силу каких-либо серьезных событий, почитание их верующими из религиозно-чувственного перерастает в религиозно-патриотическое. Так, например, когда в 1395 году Тамерлан прибли­жался к Москве, Великий князь Московский Василий Дмитриевич распорядился доставить к нему в стан из Владимира икону Божией Матери «Владимирскую». На всем пути ее следования в столицу по сторонам доро­ги стояли богомольцы, взы­вая: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!» Существует предание, что образ Богоро­дицы в сиянии огненных лу­чей приснился Тамерлану. Это знамение заставило пол­чища татар отступить от Моск­вы. Летописец по этому по­воду сообщает: «И бежал Та­мерлан, гонимый силою Пресвятой Девы!»

Нечто подобное произош­ло и в истории католической Польши. Народное сознание приписывает «Божией Матери Ченстоховской» заслугу спасения Ченстоховской крепости от осаждавших ее шведских войск. Недаром сегодня «Владимирская» и «Ченстоховская» иконы яв­ляются наиболее почитаемы­ми святынями соответствен­но у русских православных и католиков-поляков.

Новая, до того не наблю­давшаяся, степень почитания Остробрамской иконы проявляется после восстания Тадеуша Костюшки. В 1794 году «Ост­рая брама» стала своеобраз­ной крепостью, центром мя­тежа. Из узких окон ее ба­шен, из часовенного алтаря мятежники стреляли по подступившим к городской стене русским отрядам, с ружьями в руках обороня­лись и монахи-кармелиты. Есть сведения, что от пули кармелита Целицы погиб русский полковник Деев.

Восставшие обращались к образу Богоматери с молит­вами о даровании победы. Так, Виленская Остробрамская стала еще и символом борьбы за свободу.

По третьему разделу Польши в 1795 году Вильна отошла к российской короне, но часовня в Острых Во­ротах обретала все более благолепный вид, в ней был установлен орган. Именно к этому времени относят изме­нение облика святого обра­за Богоматери на Остроб­рамской иконе. Для нее был изготовлен оклад из драго­ценных металлов, а над ее пречистым челом возложили два венца, две короны (одну как Цари­це Небесной, а другую как Польской королеве). В цер­ковных  песнопениях появились строки: «Ты естешь Польска кролева, бэндь нам оброна готова» («Ты еси Польская королева, будь нам твердая защитница»). Вооб­ще в сознание местного простого люда активно внед­рялась мысль, что латинская вера — это вера польская.

В этой связи Референт Департамента Исповеданий Литовской Республики ксендз Казимир Прапуолянис писал в газете «Лиетува» в № 158 от 16 июля 1927 года: «В обширной Могилевской римо-католической архиепископии, в канцеля­рии коей мне было суждено 20 лет быть секретарем, вооб­ще во всей России и Сиби­ри, католическая церковь на­зывалась «Польским Костелом». Всех последователей этой церкви — латышей, ли­товцев или белорусов назы­вали поляками. В конце кон­цов идея этой «польской ве­ры» так была вдолблена лю­дям, что когда стала пробуж­даться Литва, на мое замечание одной ополяченной крестьянке-литовке, что Божия Матерь была еврейка — не полька, девушка ответила: «Да, видите, она приняла на­шу польскую веру». Этот случай мною был описан в из­даваемой когда-то в Вильне на польском языке газете. «Литва»…

В первой четверти XIX ве­ка кармелиты издали нес­колько книжек для народа на польском языке, в которых об Остробрамской иконе расс­казывалось в духе исключи­тельно благоприятном для католиков. В 1826 году пыш­но отмечался юбилей по случаю столетия установле­ния сорокачасового Богослу­жения перед образом Бого­матери Остробрамской. Тор­жества продолжались в тече­ние года. Сотни тысяч па­ломников прибывали в Вильно, чтобы поклониться чудот­ворной иконе. В 1829 году к часовне пристроили гале­рею, и сегодняшний ее вид близок к тому, что был достигнут во время этой послед­ней существенной реконст­рукции.

В 1830-1831 годах в Вильне вновь произошли волнения. После подавления восстания российским само­держцем были предприняты крутые меры. Последовало монаршее повеление о пе­редаче кармелитского мо­настыря с костелом св. Терезы и Остробрамской ча­совней православному ду­ховному ведомству. Монас­тырь кармелитов был упразд­нен, Терезинский храм перешел в разряд приходских, но остался у католиков, а вмес­те с ним — и Остробрамская часовня с чудотворной ико­ной Божией Матери. Икона осталась во владении лати­нян во многом благодаря тому, что православный митрополит Иосиф (Семашко) ходатайствовал перед императо­ром Николаем I с просьбой не от­нимать икону у католиков, при этом он отметил, что православные ее чтут и покло­няться ей не перестанут, тем более, что на ней еще сох­ранилась старинная, выпол­ненная славянской вязью надпись: «Честнейшая херувим и славнейшая без сравнения серафим».

В годы, предшествующие восстанию 1863 года, приле­гающая к Остробрамской ча­совне улица, стала местом демонстраций и митингов. К образу Богоматери обраща­лись теперь и политические агитаторы, и народные тол­пы. Во время Богослужений на Островоротной улице собирались тысячи людей, а моления заканчивались распеванием революционных гимнов. Так, в очередной раз искали благословения у святого образа люди, но теперь уже не только те, кто молил Богородицу о душевном по­кое, но и те, кто призывал к классовой борьбе…

Итак, подведем итоги. В одном из походов Великий Литовский князь Альгирдас заполучил икону Богороди­цы греческого письма. Изоб­ражена на ей   Богоматерь одна, без Младенца Иисуса. Лик ее выражает глубочай­шее спокойствие и благоговейную скромность, руки на груди сложены крестообраз­но. Такое написание в вос­точной традиции характерно для икон Благовещенских, изображавших Богородицу в момент благой вести от ар­хангела Гавриила о том, что она станет Матерью Богомладенца. Но изображение Благовещения здесь не пол­ное: ему не хватает фигуры архангела. Но этому есть объ­яснение: фигура архангела нередко писалась на отдель­ной доске. В том, что Бого­родица изображена в мо­мент возглашения благой вести, не сомневались виленские православные ни XIV, ни последующих веков. Верующие почитали икону как Благовещенскую.

В православном месяцес­лове день памяти Виленской Остробрамской иконы — 27 апреля (по старому стилю 14 апреля), он совпадает с днем памяти святых виленских му­чеников Антония, Иоанна и Евстафия. И в этом нет ни­чего удивительного, ведь первоначально она находи­лась в Свято-Троицком пра­вославном храме, где почи­вали мощи виленских угод­ников.

…Знаменательнейшим событием в новейшей исто­рии Вильнюса стал визит в Литву Папы Иоанна Павла II. В часовне Ашрос Варту пе­ред образом Богоматери он отслужил торжественную мессу. Во время визита в литовскую столицу Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благоговейно приложился к остробрамс­кой иконе. Римский понти­фик и Московский первоиерарх молились о заступни­честве перед чудотворным образом. Каждый по-своему. А история историей и ос­тается, как ее ни переписы­вать заново.